Чистопольское СИЗО №5: тюрьма для политических заключенных, тысячи погибших и жестокие преступники-постояльцы

СИЗО № 5 считается самым молодым изолятором республики - основан он был в 2006 году. Однако то, что было здесь до его образования, имеет довольно длинную и местами жуткую историю.

На месте изолятора находился тюремный замок, где содержали политических заключенных и опасных преступников, приговоренных пожизненно. В этом году тюрьме исполняется 160 лет.

Сегодня в изоляторе 123 камеры, оборудованные видеонаблюдением, 43 из них для некурящих. Безопасность обеспечивает новейшее оборудование, есть даже библиотека для подследственных.

Олег Нестеров - подполковник внутренней службы УФСИН России по РТ, застал еще тюремный режим учреждения. Он поступил сюда на службу в 2003 году, а в 2007 был назначен начальником СИЗО №5. Он и провел своеобразную экскурсию по изолятору для корреспондентов ИА «Татар-информ», а также дал возможность пообщаться с подследственными.

Первым пунктом нашей экскурсии стал музей СИЗО. Здесь собраны предметы, некогда изъятые у арестантов, такие как ножи или заточки, спрятанные, к примеру, в деревянных ложках.

Сотрудники изолятора оформили большой стенд с архивными фотографиями с дореволюционных времен и до сегодняшних дней. Осматривая экспозицию, можно увидеть, как менялось учреждение с годами.

«Раньше тюремный замок был рассчитан на 300-350 мест - это по условиям расположения койко-мест. Конечно, это цифра не выдерживалась, особенно в годы Великой Отечественной войны. Тогда с западных территорий Советского Союза, захваченных немцами, всех заключенных этапировали сюда. Практически здесь содержалось до 1500 человек. За один только 1943 год здесь от всяких болезней и из-за плохих условий содержания умерли 1123 человека. Очень жесткие условия, но, понятно, это время было такое», -рассказывает начальник изолятора.

В Чистопольской тюрьме в советские годы развернулось мощное производство. Договоры заключались с Казанским вертолетным заводом, с Чистопольским часовым заводом, с обувной фабрикой, подсобными хозяйствами. Здесь делали «егозу» - колючую проволоку для ограждения территории, сетку-рабицу и даже построили три дома, которые до сих пор стоят неподалеку.

Политические заключенные, которые отбывали здесь свой срок, в основном были арестованы за измену родины или за антисоветскую деятельность.

«Они содержались в отдельном корпусе и отношение к ним было немного другое, а на их охрану ставились наиболее подготовленные сотрудники», - вспоминает председатель Совета ветеранов СИЗО № 5 Николай Денисов.

Среди известных арестантов СИЗО №5 - будущий израильский министр Натан Щаранский, один из основателей Московской хельсинской группы Анатолий Марченко, профессор Гарвардского университета Михаил Казачков, участник знаменитой «Бульдозерной выставки» и журналист Сергей Григорьянц.

Среди самых жестоких преступников Николай Денисов вспоминает казанца по фамилии Мусин, совершившим свое преступление в 80-е годы.

«Он женился на женщине с пятилетним ребенком. И тут у них рождается свой, общий ребенок. Пока жена была в роддоме, он пришел домой пьяный, видимо на радостях, и начал избивать пасынка. Сначала отрубил ему одну руку, потом другую - расчленил его еще живого, буквально. Когда Мусина привезли в нашу Чистопольскую тюрьму, город начал бунтовать из-за того, что ему дали всего 15 лет за такое жестокое преступление. Суд, пересмотрев дело, приговорил его к расстрелу. Когда его стали выводить, он так дико заорал, что у сотрудников пошла дрожь по телу», - поделился Николай Денисов.

Заходя на территорию изолятора, нужно придерживаться определенных правил безопасности. Нам озвучили перечень запрещенных предметов, которые нельзя проносить с собой. Заходить на пункт проверки можно не больше, чем по трое. Как только мы вошли внутрь, за нами с громким скрежетом захлопнулась металлическая дверь, после чего нас попросили пройти через рамку металлоискателя.

Когда подследственный попадает сюда, его проводят в приемное отделение, где тщательно обыскивают - их раздевают, отправляют в душ, потом берут анализы, чтобы проверить на инфекции и только после этого отправляют в камеры.

Начальник СИЗО показал нам пустую камеру, где мы постарались все основательно рассмотреть. Помещение небольшое, рассчитано на четверых человек - две двухъярусные кровати с шерстяными одеялами, умывальник, стол, санузел. На окнах толстые решетки, но даже сквозь них можно открыть окно, используя специальное приспособление.

Мы обратили внимание на полосу на полу, начерченную желтой краской - Олег Нестеров объяснил, что когда сотрудники изолятора входят в камеру, подследственные должны выстроиться вдоль этой черты и не выходить за ее пределы.

Начальник СИЗО провел нас в другой корпус, в котором когда-то и располагался тюремный замок. Преодолев железные ступени, мы поднялись на третий этаж. Здесь повсюду решетки, даже на лестничных пролетах, и все кажется каким-то тесным.

На посту нас встретил часовой, который отчитался начальнику о количестве задержанных и общей обстановке. В сопровождении охраны мы вошли в другую камеру. Перед нами, вдоль желтой черты построились шестеро подследственных. Это помещение оказалось значительно больше предыдущего.

«Есть вопросы к нам? Все нормально?», - поинтересовался у них Нестеров.

«Все хорошо, не жалуемся», - ответили задержанные. Нам разрешили побеседовать с одним из них.

«Изучение УПК - основное времяпрепровождение здесь. Художественную литературу я особо не читаю, в основном изучаю кодексы. Но периодически читаю современные бестселлеры», - поделился подследственный.

Как выяснилось, здесь выдают настольные игры и даже есть библиотека, которая пользуется большим спросом, на прогулку выделяется час в день.

Когда мы все вошли в следующую камеру, начальник изолятора осторожно подал знак рукой, чтобы мы не подходили близко к арестантам. Он и у обитателей этой камеры спросил, все ли хорошо, нет ли проблем с питанием.

«Все достойно, особенно по осени стало хорошо, только винегрета, такого, как в прошлом году, нет», - посетовал один из арестованных.

«Пока был в тюрьме, внучка родилась. 51 год отметил - хватит уж, домой пора, там ждут. В исключительном моменте и тюрьма помогает», - поделился другой арестованный.

«Некоторых наркоманов с воли привозят "свежеарестованных", его поколотит всего, побьет суток трое, он потом говорит: "Как заново родился!" Я всегда говорю - это единственное место, где можно подумать, как дальше жить», - отметил Нестеров.

Памятуя о богатой истории здания, руководство решило оставить одну камеру в том виде, в каком она была во времена тюремного режима, когда содержались, как их называют здесь - «пожизненники».

Раньше в камере от побега, помимо толстых бетонных стен, удерживали внутренние решетки. Днем заключенным не разрешалось лежать, поэтому предусматривались тонкие доски, на которых сидели. Бесспорно, в наши дни условия содержания куда гуманнее.

«Со всей России сюда свозили спецконтингент, ремонта не было - все было обшарпанное, но тогда и законодательство было другое. Вы же видели, сейчас - стены покрашенные, гладкие, а в то время на стенах была "шуба" - колючая краска, к ней невозможно было прислониться. А потом уже "шубу" отменили. Еще на окнах были "реснички" - металлические пластинки часто наваренные, как жалюзи, только их не повернешь, не отодвинешь. Солнце даже не попадало в камеры и поэтому круглосуточно был включен свет», -рассказывает начальник СИЗО.

Кардинальные изменения в учреждениях системы ФСИН начал происходить в 2000-х годах - исчезли те же самые «реснички» и «шуба», бетонный пол заменили на деревянный, санузлы в камерах изолировали. Мы увидели гладкие светлые стены, теплые и чистые камеры и человеческое отношение к подследственным.

Однако, какими бы комфортными не были условия, это - место лишения свободы. И время, проведенное здесь, не вернется никогда.